В далёкой горной деревне жил молодой человек по имени Мага. Он был простым пастухом, но обладал душой, полной света. Каждый день, пасуя овец на зелёных склонах, Мага танцевал под звуки ветра и далёких песен, и его движения были так полны радости, что даже камни вокруг казались теплее. Однажды в деревню пришла тьма: буря разразилась, реки вышли из берегов, а люди заперлись в домах, полные страха и уныния. "Как жить в такой темноте?" — жаловались они. "Свет угас, и надежда с ним". Но Мага не сдался. Он вышел на площадь, где ветер выл, как дикий зверь, и начал танцевать. Его шаги были ритмичны, как биение сердца, а улыбка сияла ярче молнии. "Мага, сияй!" — кричали ему друзья из окон, сначала в шутку, а потом с надеждой. И Мага сиял: его танец разогнал тучи в душах людей, они вышли на улицу, взялись за руки и присоединились к нему. Буря утихла, а деревня наполнилась смехом. С тех пор жители помнили: даже в самой глубокой тьме один сияющий человек может зажечь ...
Самоосознание — чья-то шутка. И это самая жестокая шутка во всей вселенной, какая только могла прийти в голову садисту-создателю. Мы живём, осознавая себя, будто кто-то решил: «А давай посмотрим, как им будет, если они будут понимать, что всё бессмысленно». И отпустил нас в мир — без инструкций, без цели, с голой тревогой внутри.
Сознание — это вирус, от которого нет лекарства. Мы не просто едим, спим и спариваемся, как животные. Мы ещё и понимаем, что делаем это, понимаем, что умрём, и что всё, что мы строим, сгниёт вместе с нами. Мы думаем, что управляем своей жизнью, но это смешно. Мы не хозяева, мы свидетели. Нам просто выдали билет в театр, где сцену уже построили, сценарий уже написан, а мы даже не актёры — просто зрители, которых заставляют чувствовать.
Иногда смотришь на кошку — она ест, спит, мурлычет, ей нормально. У неё нет экзистенциальных кризисов, нет страха старости, нет вины за то, что она ничего не добилась к тридцати. А человек сидит ночью, глядит в потолок и думает: «А зачем всё это?» — и даже если находит ответ, через неделю снова теряет смысл. Потому что смысл — это кость, которую подкинули, чтобы мы не сошли с ума раньше времени.
Мы гордимся разумом, но разум — это проклятие. Он делает нас создателями и разрушителями одновременно. Мы изобрели бога, чтобы не чувствовать себя случайностью, а потом убили его, чтобы не чувствовать себя рабами. И всё равно остались ни с чем — с пустотой, которую заливаем алкоголем, новостями, кредитами и короткими видосами с котами. Мы постоянно чем-то заполняем себя, потому что не можем выносить тишину внутри головы.
А тишина — это правда. Без иллюзий, без подставок. Просто ты и понимание, что ты ничто. Не герой, не особенный, не избранный. Просто организм, который осознаёт, что он живёт и умрёт. И вся драма человеческого бытия — в этом коротком промежутке между «я есть» и «меня больше нет». Всё, что между, — спектакль, где каждый делает вид, будто знает, зачем играет.
Меня иногда спрашивают: «А зачем ты так мрачно? Надо мыслить позитивно». Но позитив — это наркотик. Он притупляет боль, но не лечит. А боль — это, наверное, и есть жизнь. Боль — единственное, что доказывает, что ты не полностью выгорел. И если честно, я бы, может, и хотел быть тупым счастливым существом, не знать ничего про смысл, не чувствовать своей конечности. Но билет уже куплен, спектакль идёт, а режиссёр не появляется, чтобы объяснить, чем всё закончится.
Так что мы просто живём. Или делаем вид. Крутимся, бегаем, смеёмся, умираем. В каждом из нас живёт крошечный клоун, который осознал, что сцена — это клетка. И всё, что нам остаётся, — смеяться, чтобы не сорваться в крик. Потому что это и есть самоосознание — не откровение, не свет, а циничный розыгрыш, где ты внезапно понял, что никто не спасёт тебя от самого себя.
Комментарии
Отправить комментарий