В далёкой горной деревне жил молодой человек по имени Мага. Он был простым пастухом, но обладал душой, полной света. Каждый день, пасуя овец на зелёных склонах, Мага танцевал под звуки ветра и далёких песен, и его движения были так полны радости, что даже камни вокруг казались теплее. Однажды в деревню пришла тьма: буря разразилась, реки вышли из берегов, а люди заперлись в домах, полные страха и уныния. "Как жить в такой темноте?" — жаловались они. "Свет угас, и надежда с ним". Но Мага не сдался. Он вышел на площадь, где ветер выл, как дикий зверь, и начал танцевать. Его шаги были ритмичны, как биение сердца, а улыбка сияла ярче молнии. "Мага, сияй!" — кричали ему друзья из окон, сначала в шутку, а потом с надеждой. И Мага сиял: его танец разогнал тучи в душах людей, они вышли на улицу, взялись за руки и присоединились к нему. Буря утихла, а деревня наполнилась смехом. С тех пор жители помнили: даже в самой глубокой тьме один сияющий человек может зажечь ...
Я стоял на улице и курил. Новый город. Третий час ночи. Что-то сильно волновало меня. Звонок.
— Алло?
— Алло, здравствуйте. Мы предлагаем вам работу. Тверская, 23, дом 6. Двенадцать часов. До свидания.
Человек сбросил трубку. Голос был запыхавшийся, будто он пробежал сорок километров. Я оглянулся и увидел человека с телефоном у уха. Он не говорил. Стало жутко, и я влетел в дом.
Утро. 11:51. Я оделся и умылся. Странно, что человек даже не сказал, что за работа, и откуда он знает, что я безработный? Ладно, все равно.
12:30. Я у звонка в доме. Мне открыл дверь старинный человек. Тот, которого я видел ночью вдали. Ну, мы живем на соседней улице. Может, тоже покурить вышел...
— Идите в ту комнату. — Человек толкнул меня в комнату и запер там.
Комната была обгорелая, как после пожара. Был стол и стул. На столе лежали письма, бумаги...
И записка: «Ответь на все письма».
Написано было почерком, как в компьютере. Но явно не напечатано...
Долго объяснять, к концу дня я закончил двести писем.
Я положил их в стоящую рядом сумку и постучал в дверь.
— Я все! — Я постучал в дверь.
Ничего. Я повторил. Опять. Опять. Ничего.
Вскоре я начал выламывать дверь ногой. Выломал и влетел с сумкой в коридор.
Этот человек стоял прямо у двери.
— Ты не закончил одно письмо.
— Что?! Сейчас десятый час! Нормальные работы вообще в шесть вечера заканчиваются! Выпустите!
Человек стоял дальше. Вскоре я вырубился.
Я проснулся в подвале, где пахло гнилью, кровью... Стоны людей глушили меня. Я увидел операционный стол и письма. Далее я увидел то, что мне не забыть. Тот самый странный человек стоял у стола и клал одного человека. Привязывал к столу и читал письма. Что странно, письма были про смерть людей. И он читал письма с именами тех, кого собирался резать на столе.
— А, вот и ты. — Он посмотрел на меня. — Вавилов Михаил Арсеньевич. Умер на операционном столе. — Он потащил меня на операционный стол...
Этот телефон с записью нашли через несколько месяцев. Все трупы тоже. Только один человек был почти жив. Он успел вылезти из горящего здания на Тверской, 23. Убито четыреста человек.
Комментарии
Отправить комментарий