В далёкой горной деревне жил молодой человек по имени Мага. Он был простым пастухом, но обладал душой, полной света. Каждый день, пасуя овец на зелёных склонах, Мага танцевал под звуки ветра и далёких песен, и его движения были так полны радости, что даже камни вокруг казались теплее. Однажды в деревню пришла тьма: буря разразилась, реки вышли из берегов, а люди заперлись в домах, полные страха и уныния. "Как жить в такой темноте?" — жаловались они. "Свет угас, и надежда с ним". Но Мага не сдался. Он вышел на площадь, где ветер выл, как дикий зверь, и начал танцевать. Его шаги были ритмичны, как биение сердца, а улыбка сияла ярче молнии. "Мага, сияй!" — кричали ему друзья из окон, сначала в шутку, а потом с надеждой. И Мага сиял: его танец разогнал тучи в душах людей, они вышли на улицу, взялись за руки и присоединились к нему. Буря утихла, а деревня наполнилась смехом. С тех пор жители помнили: даже в самой глубокой тьме один сияющий человек может зажечь ...
Я смирился. После многих лет наблюдений доказательства неоспоримы. Мой кот — убеждённый марксист-ленинец, а я живу под его пушистой диктатурой.
Всё начинается со средств производства. У него нет игрушек — он их забирает. Красная точка от лазера это не просто забава, а средство производства, и он гоняется за ней с пылом пролетариата, захватывающего завод. А когда я выключаю указку? Это воровство. Буржуазное воровство плодов его труда.
Его экономика работает по принципу «От каждого по способностям, мне — всё». Его способность — орать. Его потребности — абсолютно всё. Моя еда стала его едой. Мои колени — его коленями. Моё тёплое место на кровати — его тёплым местом. Он перераспределяет все ресурсы — вкусняшки, курицу, моё внимание — прямиком себе в живот. Он верит в общество без денег, если только валютой не станут «мечтатели», но тогда он окажется беспощадным капиталистом.
Он мастер классовой солидарности. Если один кот голоден, должны пострадать все. Если один кот получает ласку, все должны её получить, даже если второй кот — это просто подушка. Для него различий нет.
А его пропаганда! Его мурлыканье — это государственные СМИ, которые усыпляют мою бдительность. Он постоянно переписывает историю. Кто сбил стакан со стола? Не он. Это были происки контрреволюционеров. Он отрицает даже те преступления, которые я видел своими глазами.
Для него не существует частной собственности. Всё в квартире принадлежит коллективу, то есть ему. Он без зазрения совести отберёт у меня обед. Он отменил частную собственность на рыбу.
Хуже всего? Выхода нет. С комиссаром не поспоришь. С партией не поспоришь. Революцию не покажут по телевизору — её можно застать только на солнечном пятне на ковре.
Так что я сдался. Я всего лишь скромный товарищ в его режиме, чья задача — обеспечивать государство и разгребать последствия пятилеток, которые всегда заканчиваются сгрызенной мышкой под диваном.
Да здравствует революция. Присылайте помощь, он снова национализировал моё кресло.
Комментарии
Отправить комментарий