Я смирился. После многих лет наблюдений доказательства неоспоримы. Мой кот — убеждённый марксист-ленинец, а я живу под его пушистой диктатурой.

Всё начинается со средств производства. У него нет игрушек — он их забирает. Красная точка от лазера это не просто забава, а средство производства, и он гоняется за ней с пылом пролетариата, захватывающего завод. А когда я выключаю указку? Это воровство. Буржуазное воровство плодов его труда.

Его экономика работает по принципу «От каждого по способностям, мне — всё». Его способность — орать. Его потребности — абсолютно всё. Моя еда стала его едой. Мои колени — его коленями. Моё тёплое место на кровати — его тёплым местом. Он перераспределяет все ресурсы — вкусняшки, курицу, моё внимание — прямиком себе в живот. Он верит в общество без денег, если только валютой не станут «мечтатели», но тогда он окажется беспощадным капиталистом.

Он мастер классовой солидарности. Если один кот голоден, должны пострадать все. Если один кот получает ласку, все должны её получить, даже если второй кот — это просто подушка. Для него различий нет.

А его пропаганда! Его мурлыканье — это государственные СМИ, которые усыпляют мою бдительность. Он постоянно переписывает историю. Кто сбил стакан со стола? Не он. Это были происки контрреволюционеров. Он отрицает даже те преступления, которые я видел своими глазами.

Для него не существует частной собственности. Всё в квартире принадлежит коллективу, то есть ему. Он без зазрения совести отберёт у меня обед. Он отменил частную собственность на рыбу.

Хуже всего? Выхода нет. С комиссаром не поспоришь. С партией не поспоришь. Революцию не покажут по телевизору — её можно застать только на солнечном пятне на ковре.

Так что я сдался. Я всего лишь скромный товарищ в его режиме, чья задача — обеспечивать государство и разгребать последствия пятилеток, которые всегда заканчиваются сгрызенной мышкой под диваном.

Да здравствует революция. Присылайте помощь, он снова национализировал моё кресло.